Пионер Советского Союза - Страница 37

Меня в больницу привезли. Ой, мама. Нет, мне уже лучше, фактически, я почти в норме. Какие-то уколы мне сделали, промывание желудка и даже клизму (вспоминать неприятно). Уже утро, половина десятого время. Я сижу в каком-то кабинете на медицинской кушетке, болтаю в воздухе босыми ногами и отвечаю на однообразные вопросы настырной тётки. Ответы у меня тоже однообразные: "забыл", "не помню", "не знаю".

Надеты на мне мои брюки, разноцветная майка и носки. Мои любимые носки, почти с нежностью я думаю о них. Эти самые носки, да ещё трусы — это всё, что к настоящему моменту осталось у меня от моего мира. Вся остальная одежда на мне местная.

Ленка купила мне серые брюки дурацкого покроя (вся радость — у них застёжка на молнии; ха, брюки с застёжкой на молнии!), рубашку, свитер, зимнюю куртку (тоже на молнии) и шерстяную шапку, в которой я выгляжу идиотом.

Белья мне Ленка никакого не купила, сказала, что и моё сойдёт, я ведь раздеваться не стану. И обуви тоже не купила, обувь на вес не продают. С обувью сложнее всего было. Когда врач со скорой помощи сказал, что меня нужно отвезти в больницу, то встал вопрос, что мне обуть. Мои собственные ботинки по нынешним временам выглядят, как сказала мне Ленка, весьма странно. Кроме того, они летние, сейчас на улице в них откровенно холодно.

Выход нашла тетя Галя, которая предложила мне новые Ленкины полусапожки. Эти сапожки Ленке купили как подарок на Новый Год, но слегка промахнулись с размером. Ленке они пока велики, их на будущий год ей оставили. Ленке велики, но мне те сапожки как раз, как на меня шиты. Только вот беда, сапожки-то женские, с меховой опушкой и вышитыми цветочками. Но тётя Галя успокоила меня, сказав, что и мех, и цветочки видны не будут, если брюки поверху пустить. Ленка-то в зимних чулках должна была в таких сапожках ходить, а я брюки надену, да под ними всю красоту и спрячу. По той же части обуви, что из-под брюк торчать станет, никто не сможет определить, что полусапожки женские. Да и кому вообще нужно чужую обувь рассматривать?

Наверное, я всё равно не согласился бы в нормальном состоянии, скорее в собственных летних ботинках пошёл бы, но мне было тогда так плохо, что сил спорить не оставалось. Я даже и надеть те сапожки сам не смог, мне их Ленка надевала и застёгивала, стоя на коленях.

А ещё я под рубашку Ленкину цветастую майку с бабочками надел, ту самую, в которой уже ходил в тот день, когда мы познакомились. Мне Ленка маек не купила, понадеявшись на то, что у меня есть собственная. А со мной неприятность случилась. В один из подходов к тазику я свою майку нечаянно заляпал. Не очень сильно, но носить без стирки нельзя, будет пахнуть.

Да, мне уже легче, выжил я на этот раз. Больше никогда не стану есть сникерсы, гороховый суп из пакетиков и картонные сосиски. Никогда. Спать хочу. Конечно, всю ночь ведь не спал. Тётя Галя с Ленкой тоже наверняка спать хотят, они вместе со мной всю ночь колобродили и даже в больницу обе со мной поехали.

Домой хочу, к себе. Сходил, блин, на экскурсию. Теперь уж не до чудес будущего, мне отоспаться бы. Но мы в мире Ленки, а значит тут нам любой подвал не подходит, нужно обязательно вернуться в Ленкин дом и уже там спускаться в подвал. Именно тот подвал, никакой другой не нужен. О-хо-хо. И как же это сделать? Как убежать-то теперь из больницы?

Хотя зачем бежать? Сейчас и так отпустят нас. Я вылечился (спасибо докторам), ну, и для чего тогда здорового человека в больнице держать, а? Ленка же с тётей Галей тут, в коридоре сидят. Нам бы только до дома добраться, а там мы в подвал — и ищи, свищи.

Или здесь отоспаться? А действительно, лучше вернёмся к Ленке домой, там поспим, как следует, покушаем (сам приготовлю на этот раз человеческую еду), а завтра можно и на экскурсию в будущее сходить, всё равно в моём мире время стоит, торопиться некуда. Да, точно, так и сделаем. Может, потом тётю Галю ещё к нам сводим, то-то она удивится. Наверное, следует попросить тётю Зину поучить её немного готовить, а то она мужа и дочь отравой кормит.

Тут дверь открылась и в комнату к нам вошла ещё одна женщина, тоже в белом халате. Только вот врачом она не была. Почему? Не знаю, у врачей запах особенный. От этой врачом не пахло, хотя белый халат на ней и был надет.

— Ну как? — спросила вновь вошедшую женщина за столом?

— Они просят подтверждение, и если это так и есть, то согласны на второй-А в тройном размере.

— В тройном?! Ты не путаешь?

— Нет, всё точно, им просто уже надоело ждать, хотят побыстрее. Но нужно подтверждение.

— Ладно, сейчас попробуем. Сашенька! — это уже мне.

— Чего? — блин, как же надоело всё. Спать хочу. Когда отпустят-то? И чего тянут, не пойму.

— Сашенька, скажи, а…

— Не помню.

— Да я не о том. Сашенька, а отчего ты носишь женскую обувь?

— А Вам-то какое дело? — блин, ну достала со своими вопросами. — Что хочу, то и ношу.

— Нет-нет, ты неверно меня понял, я ни в коем случае не осуждаю тебя. Наоборот, я даже тебя понимаю, ведь женские вещи гораздо красивее мужских, согласись.

— Ага, — зеваю во весь рот я. — Красивее.

— И маечку ты носишь женскую потому, что она такая красивая, да?

— Ага, — глаза слипаются. Ну, лениво мне объяснять ей, что свою я заблевал, а других не было. Спать хочу.

— Тебе совершенно не нужно стесняться этого, совершенно. Это вполне нормально.

Сейчас засну.

— Сашенька?

— А, что?

— Ты слушаешь меня?

— Ага, — опять зеваю я.

— Значит, эта женщина и девочка, которые сидят в коридоре, они никто тебе?

— Это мои хорошие знакомые. Они мне помогли.